Твои нежные, вкусные и чуть теплые губы Зануда а.k.а. Птаха

Мне уже не забыть беготню нашу по кругу,
Твои нежные, вкусные и чуть теплые губы.
Я много пил тогда и много я ругался матом,
Катая отношения наши с тобою как вату.

Я жил с другой, думая ночами о тебе,
Басота с Якиманки, вечно, на блатной волне.
Привыкший к пьяным шлюхам, что под круглое утро
Раздвигают ноги после шепота на ухо.

Привыкший на чужой хате, у какого-то Васи
Сгорая как свеча, дотла, в объебос-пати.
Ночами слышать голоса, что приносят мне духи,
Беги на свет, подальше, от этой своры и суки.

Играть в открытую трудно, но лучше знать всю правду,
Ты так хотела сама, и я отрыл тебе карты.
С того апреля до марта – улыбки, подарки
Ведь столько времени зря, но если честно – не жалко.

Я с самого начала чуял запах этой измены,
Но сам себя тушил тем, что покажет все время.
Мое предвзятое мнение, моменты недоверий,
Ты уводила от сомнений, меня заставив верить.

Легко смотреть со стороны, но тяжело быть внутри,
Я был внутри – и видел все со стороны.
Так глупо перепутать имена и номера наши,
Так трудно было признать, что ты как все – продажная.

Искать тебе оправдания, не знаю, на твоем месте
Я бы пропал куда-то и не считай это лестью.
Ты красива, но красота боится морщин,
Я знал всегда – что женщины глупее мужчин.

Я бежал сломя голову, но не видел дороги
На крыше, под звездами, я просил ответа у Бога.
Обрастая грехами, я становился убогим
Выжигая любовь все чаще жирной дорогой.

Даже пытался лечиться, но выходило неловко
Я все еще хранил нычки в лифте на Третьяковской.
Скучал по тебе, но не показывал виду
Меня лишь выручала на листе наивная лира.

Я смотрел на людей, на улыбки прохожих,
Улыбался в ответ, бегом мурашки по коже.
Боже, как я хотел почувствовать тогда теплый дождик,
Чтобы он смыл грязь, в которой запачкан я ложью.